Стоит российскому газу пересечь российскую границу, как судьба его начинает сильно беспокоить российскую общественность. Желто-блакитные расхитители «голубого золота», теракты в Великобритании, пожары во Франции – ими полны наши телеэкраны и развороты газет. Отчасти и справедливо; в немалой степени потому, что достоверно известны – и могут быть названы вслух – конкретные виновники происходящего. С другой стороны, народная мудрость говорит: тетка Федосеевна до чужих милосердна, а свои на печи – хоть глодай кирпичи.
Это неоднократно звучало в читательских откликах: почему отечественные газовые махинаторы не «достойны» газетных передовиц? Отчего наши «малые» пожары и теракты, а также все те несчастья, которым еще только предстоит – зато почти неизбежно – реализоваться в будущем, проходят последней строкой на предпоследней странице? Не эти ли проблемы для нас – важнейшие?
Проблема есть, да. Но – такая обыденно-суконная, такая хронически наша (вроде сезонного насморка), что даже и заострять на ней внимание вроде как неудобно. К тому же конкретных виновных, как правило, нет. А если есть, так они уж осознали и перевоспитываются. А каяться за то, чего пока не случилось, и вовсе некому: нет такой практики в отечественных традициях. Есть – спустя рукава, терпеливо ждать, пока гром не грянет. Что ж, придется (по грустной обязанности последнего посвященного) каяться мне.
Рязанская область. Родина Есенина. Направляясь сюда, уже в пути настраиваешься на лирический лад. «Тихий ветер, вечер сине-хмурый, я гляжу широкими глазами: в Персии такие ж точно куры, как у нас, в соломенной Рязани…»; «…скирды солнца в водах лонных…»; «на бору со звонами плачут глухари…». Впрочем, времена изменились – глухарей ныне не сыскать, а добрым гражданам отчего же плакать? Судя по реляциям СМИ, дела на Рязанщине идут отлично, в том числе и в вопросах газификации. Здесь действуют 52 автоматические газораспределительные станции и две станции подземного хранения природного газа, четыре газопровода федерального значения и 523 километров газопроводов-отводов. А также – 1825 километров газопроводов, формально не имеющих хозяина. Газопроводов, за исправное функционирование и безопасность которых не отвечает никто. С которыми в любой момент времени может случиться (могут сделать) все, что угодно.
Я, старик Ромуальдыч со товарищи, находясь в Рязани, имел возможность беспрепятственно совершить следующие противоправные действия:
Террористический акт. А именно, любым удобным мне способом повредить, заминировать или поджечь трубу, подводящую газ к населенному пункту. Или же – принудительно ввести в эту трубу химическое вещество, выделяющее при сгорании смертельно ядовитые компоненты (прием, известный с 14 века). Около газорегуляторного пункта (ГРП) деревни Стенькино II, расположенного в чистом поле – хотя и в пределах видимости для жителей – мы провели более получаса. Фотографировали, трогали вентили, а под конец (в целях эксперимента) даже развели по соседству костерок из сухостоя и поджарили на нем пару сосисок… Ни охраны, ни видеонаблюдения, ни даже элементарных датчиков падения давления мы не обнаружили. Никто не заинтересовался нами. Возможно, это случайность, но надпись на облупившемся желтом щите гласила «О! …неопасно»
Похищение участка газовой трубы или оборудования ГРП с целью сдачи на металлолом. На дорогах области пункты приема черного и цветного металла попадаются часто и, надо думать, без работы не стоят. Прецеденты были. Скупщики подтверждают: да, приносят и трубы с остатками желтой краски. И не надо считать, что пилить действующий газопровод – безумие. Критерии и приоритеты безумия для каждого свои. Например, хотеть опохмелиться, иметь к этому возможность, не иметь препятствий – и не сделать…
Наконец, будучи туристом, я мог бы присесть отдохнуть и покурить на одну из многочисленных ржавых труб, пересекающих луга и поля области. После чего – с высоты птичьего полета – «широкими глазами» сравнить габариты рязанских и персидских кур… Газ имеет обыкновение просачиваться: скажем, в окрестностях поселка «Строитель» в трех километрах от Рязани неподготовленному человеку страшно находиться. Газа в воздухе столько, что щиплет глаза и першит в горле, а местные жители ездят на работу в город – это называется «отдышаться». Газ тяжелее воздуха, и если подтекающая труба проходит поверху (как обычно и бывает), то все окрестные низины становятся зоной повышенной опасности, особенно в безветренную погоду – газ начинает там скапливаться. Чтобы погибнуть в такой «яме», не нужно даже открытого огня – достаточно одного глотка отравленного воздуха, чтобы потерять сознание и упасть. Дальше счет пойдет на секунды.
Между тем в деревнях, газифицированных преимущественно «верховым» способом, отношение к трубам истинно российское. Их красят под цвет дома (что категорически запрещено), на них сушат белье и вешают качели, их изгибают вручную в соответствии с хозяйственными нуждами (например, чтобы под трубой впритирку проходила груженая «Газель»). А если наметет лишних пять сантиметров снега – опять «широкими глазами»?
Повторюсь, все эти кошмары я мог бы воплотить в жизнь. Не воплотил – только потому, что не за тем сюда приехал, да еще в силу природного благодушия и лени. Подчеркиваю, что НИКАКИХ других препятствий не существовало. Осознаю, что все вышесказанное никак не может рассматриваться в качестве смягчающих обстоятельств. Перехожу к деятельному раскаянию и помощи компетентным органам.